Шаг сквозь туман. Дилогия - Страница 44

К оглавлению

приступлю к работе, напишу ещё один пейзаж, а затем возьмусь за портреты.

-Бетси, приготовь на завтра платье. Да, то с вышивкой,- попросила я.

Хватит о насущном, пора и честь знать. Я прилегла, задумавшись о делах

грядущих, и не заметила, как задремала. Мне приснился тот же самый сон,

который я уже видела там, в Москве 2012 года.

Тёмная улица, снег, холодно, пустынно и лишь одинокая женская фигура

бредёт, неловко лавируя среди разной рухляди, разбросанной по улице.

Создаётся впечатление, будто здесь недавно были баррикады и вот, всё

закончилось, а мусор остался. Кругом видны остатки костров, обрывки

каких-то бумаг, на стенах, чёрных от сумрака ночи зданий, виднеются

лозунги, но прочитать их не удаётся. Женщина приближается, и тут я

понимаю, что она это я. Однако, одета она странно, даже более чем. Такое

платье могла бы носить моя прабабушка, но никак не известная московская

художница Светлана Гольц, к которой выстроилась очередь за картинами

длиной года в два-три. Вглядываюсь внимательнее, точно я. Пальто с

меховым воротником достаёт почти до самой земли. На голове шляпка,

перевязанная пуховым платком, на ногах валенки. Чувствуется, что

женщине, то есть мне, довольно холодно. Интересно, куда я направляюсь?

Пока я наблюдала за самой собой, в моём собственном сне произошли

изменения. На улице появились вооружённые люди, судя по форме, матросы.

Их было пятеро.

-Эй, гражданочка, стой.

Женщина не отреагировала на окрик и лишь ускорила шаг.

-Эй, стерва буржуйская, стой, кому говорят.

Я воспринимала ту женщину как саму себя и, казалось, мыслила так же, как и

она. Нет, останавливаться никак нельзя. Я это понимаю и бегу. Раздался

выстрел, но на моё счастье я поскользнулась и упала. Если бы не это падение,

скорее всего, меня не было бы в живых. Повезло. Поднимаюсь, ужасно болит

нога. Видимо ушибла при падении. Ладно, всё потом, а сейчас скорее уйти и

добраться до дома. Слегка прихрамывая, свернула за угол. Собственно, о

каком таком доме я подумала? Куда идти? Где я? Неужели опять перенеслась

в другое время? Узнать бы, в какое? Хотя, судя по одежде, наверняка где-то

год 1915, а возможно, и чуть попозже. Уже лучше. Теперь определиться с

местоположением. Говорят по-русски. Уже хорошо. И тут меня осенило.

Костры, горы мусора, остатки баррикад, солдаты. Вероятно, я попала в самые

неспокойные для России времена: в период Гражданской войны. Вспомнить

всё о том времени. А что вспоминать, если ничего раньше и не знала. Помню

только год 1918 или же 1917? А кто его знает, когда эта война была, а. может,

вовсе и не война, а просто-напросто революция. Так за размышлениями я не

заметила, как добралась до какого-то дома. Особняк утонул в неверном свете

луны. Ни в одном из окон не горел свет. Странно, но я открыла уверенно

дверь, поднялась на третий этаж, также уверенно вставила в замок ключ и

очутилась в тёмной прихожей, зажгла свечу, сняла пальто, валенки. Открыв

дверь в гостиную, обставленную мебелью красного дерева с бронзовыми

накладками, прошла к окну и задёрнула шторы, зажгла свечи. Холодно.

Накинула шаль, подошла к зеркалу. Интересная картина получается, я

должна быть в Нью-Йорке и вот, очутилась неизвестно где. Мои

размышления прервал тихий стук в дверь. Пошла узнать, кто бы это мог

быть. Открыла, называется. Сколько раз сама себе твердила, узнай, кто

стучит, а потом открывай.

-Гражданка Гольц?

С удивлением разглядываю незваных посетителей. Два вооружённых солдата

и какой-то человек в кожаной тужурке. Стоят, не проходят в квартиру, ждут

чего-то. Ах да. Мне задали вопрос. Отвечаю

-Съюзен Гольц.

-Разрешите пройти.

Посторонилась, пропускаю посетителей, предлагаю присесть.

-В чём дело?

-Извините за беспокойство. Я новый управдом,- представился мужчина в

тужурке, - мы проводим ревизию жилых помещений. Сколько у вас комнат?

-Пять.

-Кто с вами проживает?

-Я одна.

-Непорядок, гражданочка. Трудовой народ ютится в подвалах и

коммунальных клетушках, а вы барствуете в пяти комнатах совсем одна, –

возмутился управдом.

-Конечно, вы правы. Но я эту квартиру купила на честно заработанные

деньги. Причём здесь кто-то ещё?

-Вы проявляете гражданскую несознательность. Завтра к вам подселят семью

рабочего-путиловца. Так что ждите новых квартирантов.

Только этого мне и не хватало, но говорить что-либо совершенно бесполезно.

Мужчина прощается, и все уходят. Интересная картина вырисовывается, ко

мне в квартиру подселят ещё кого-то. Почему? Не понимаю. Я всю жизнь, не

скажу что слишком долгую, работала не покладая рук. Модная художница,

которая достигла всего сама. Стоп, о чём это я? При чём здесь эта квартира?

Да пускай в ней кто угодно живёт. Не моя это жилплощадь! Мои

апартаменты остались там, в Москве, а что здесь я делаю?

Раздалась трель телефонного звонка. Поднимаю трубку:

-Мадам, ванна готова. Всё как вы просили.

Ничего не понимаю, какая ванна? В квартире холод собачий. А тут про ванну

говорят.

-Мадам, просыпайтесь. Вода остынет.

Открываю глаза. Слава богу, это только лишь сон, но какой-то слишком

натуралистичный.

-Спасибо, Бетси. Я сейчас.

Повозившись, встаю с кровати, начинаю раздеваться снимаю брошку.

Чувствую, что-то падает на пол. Какая жалость, выпал маленький изумруд.

Надо будет отдать ювелиру. Вставят. Прохожу в ванную комнату.