извозчиков, слышалась ругань водителей омнибусов, рассерженно взывали к
голосу разума клаксоны автомобилей.
-Да, мэм, мы застряли и наверняка надолго,- растерянно сообщил извозчик,
-я бы посоветовал вам дойти до почтамта пешком. Тут совсем рядом.
Заплатив и лавируя среди этого транспортного потока, я не без труда
выбралась на тротуар. Народу было много, и мне то и дело попадались
мужчины в старомодных котелках и в костюмах, застёгнутых на все
пуговицы, несмотря на тёплую погоду. Я спросила, где находится почтамт, и
мне показали на нелепое здание под громадным куполом, по всей ширине
фасада покрытое многочисленными окнами и декоративными колоннами.
Надпись «Почта» указывала на то, что я на верном пути. Какой-то мужчина
придержал дверь и пропустил меня вперёд. Внутри было уютно и чисто:
кафельный пол, плевательницы для мужской части посетителей и, конечно
же, здесь было новомодное электрическое освещение. В центре зала
находилась панель с вырезами для писем. По всей видимости, письмо
следовало опустить в щель, над которой имелась соответствующая месту
отправления надпись. Так, мне это явно не потребуется: я собралась дать
телеграмму. Заметив окошко с соответствующим указателем, направилась к
нему. Молодой человек поинтересовался, куда я хотела бы отправить
телеграмму. Я назвала адрес и продиктовала текст. Меня заверили, что завтра
днём послание будет доставлено по месту назначения. Заплатила три доллара
и мне пожелали удачи. Всё. Одно дело сделано. Теперь Централ Парк. По
своей прошлой жизни я помнила, что парк был излюбленным местом
прогулок жителей Нью-Йорка и его гостей. Толпы туристов слонялись по
тенистым аллеям, валялись на подстриженных лужайках, пили колу,
уплетали принесённые с собой съестные припасы. Оказалось, Централ Парк
находится не так уж далеко от Гарлема, района, в двадцатом веке,
превратившемся практически в гетто. Сейчас это было престижное место,
застроенное особняками, которые спроектировали знаменитые архитекторы.
В парк я попала через купеческие ворота. Кроме них были и ворота военных,
учёных и артистов, а также многие другие. Правда, почему они так
назывались, не понятно. Через центр парка проходила широкая дорога,
предназначенная для конных прогулок, чуть ниже шли тропинки для
пешеходов. Честно говоря, внешний вид Централ Парка меня не впечатлил.
Везде царили следы запустения и лишь изредка встречались группы людей,
отдыхавших на рассохшихся скамейках. Кое-где виднелись скульптуры.
Одну из них я узнала, это был «Ангел вод». Рядом расположился фонтан с
питьевой водой. Да, что-то случилось с парком. А где гувернантки со своими
воспитанниками и воспитанницами? Где благородные всадники? Ничего
этого я не увидела. Задумавшись, не заметила идущего впереди мужчину и
едва не налетела на него.
-Извините!
-Ничего страшного, мэм, - меня придержали за локоток, и мужчина,
приподняв котелок, попрощался. Как приятно, что есть ещё вежливые люди.
Мне стало грустно от такого запустения, и я решила вернуться назад на
Бродвей, пройтись по нарядной улице, заглянуть в один из многочисленных
театров, расположенных там. Так, следует нанять извозчика. Что-то я
подустала, слишком много впечатлений от увиденного. Вышла из парка,
извозчик, на моё счастье, стоял неподалёку от входа. Сажусь, хочу достать
деньги и тут же впадаю в ступор: кошелёк исчез! Я совершенно точно
помню, что положила его в ридикюль, когда расплачивалась за телеграмму.
Боже, что делать? Явно самостоятельно дорогу к отелю я не найду. Решила
проверить карманы жакета. Удача! Обнаруживаю свою брошь, которую
Бетси, по всей видимости, по рассеянности сунула в карман моего жакета.
Иногда забывчивость играет на руку! Я спасена! Поеду в ломбард, оставлю
брошку, а завтра же вернусь за ней. Прошу извозчика доехать до ближайшей
конторы по скупке и приёму драгоценностей на хранение и объясняю ему
сложившуюся ситуацию.
-Мэм одна гуляла в парке?- удивляется извозчик. Я удрученно киваю.
-Не стоило вам этого делать. Знаете, после того, как умер мистер Вокс, один
из создателей парка, власти перестали выделять деньги на его содержание, и
парк постепенно пришёл в упадок. Я думаю, мэм, вы приезжая, раз
решились придти сюда. Мы же стараемся не показывать там и носа. Стало
опасно. Вам повезло, что вы нарвались на воришку, дело могло закончиться
гораздо плачевнее. Недавно там нашли мёртвую женщину, совершенно
раздетую, и горло у неё было перерезано от уха до уха. Вот так-то. Извините
за болтовню. Вот и контора старого Михаэлса. К нему можете идти безо
всяких сомнений. Он хоть и скупщик, но человек честный. За вашу вещь даст
хорошую цену, да и выкупить её всегда можно. Не сомневайтесь!
Мы остановились около трёхэтажного особняка, на первом этаже которого и
располагалась скупка. Увидев мою брошь, хозяин ломбарда указал мне на
недостаток: не хватало одного изумруда. Было почти незаметно. Неужели
Бетси не успела отнести брошь к ювелиру? Вполне возможно, она что-то мне
говорила, но я практически не слушала, предвкушая скорый отдых. Сошлись
на 300 долларов, оговорили, что завтра вернусь за ней.
-Таки не беспокойтесь за вашу брошь, мисс! Всё будет в полнейшем порядке,
- завтра заберёте, - заверил меня владелец лавки.